ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В РОССИИ — грандиозный кризис в истории развития русского государства, обусловленный глубокими социальными, политическими, экономическими и др. противоречиями.
   Началась после Октябрьской революции 1917 г. и велась между вооружёнными формированиями большевиков (Красная гвардия и Красная армия) и их сторонниками с одной стороны, и вооружёнными формированиями Белого движениях [Вооруженные Силы Юга России (ВСЮР)] и их сторонниками с другой, а также войсками иностранных государств (стран Антанты, Германии, Румынии, Японии, Чехии, США, Канады, Польши).

   В период Гражданской войны в России территория Курской губернии стала местом ряда значительных событий. Из Курска начали поход на Дальний восток эшелоны Чехословацкого корпуса. Ряд южных уездов находились в оккупации немецких и украинских войск. С боями по губернии прошли полки Вооруженных Сил Юга России (Добровольческой армии генерала А. Деникина), казачьи части генералов К. Мамантова (в советской историографии Мамонтов) и А. Шкуро. Здесь было самое масштабное применение в боевых действиях бронепоездов. Во время наступления Красной Армии на юг через губернию пронеслись конные лавы С. М. Будённого и В. М. Примакова. По ряду южных уездов губернии прошелся рейдом Н. И. Махно. Здесь сражались между собой поляки и ударники, большевики и украинцы.

   Существуют различные версии относительно начала Гражданской войны в России:
   - по одной, октябрьское выступление большевиков в Москве 25 октября (7 ноября) по 2 (15) ноября 1917 г;
   - по другой, события 25 ноября 1917 г. - бой у ж.д. ст. Томаровка Курской губернии, 1-го отряда петроградских сводных войск под командой Н.А. Ховрина и комиссара И. П. Павлуновского с отрядом "ударников" (наиболее боеспособные части временного правительства) полковника В.К. Манакина;
   - по третьей - восстание Чехословацкого корпуса (события 14 – 17 мая 1918 г. в Челябинске).
   
   После распада Российской империи Курская губерния оказалась пограничной с враждебно настроенной Украиной, оккупированной германскими и австрийскими войсками. Бывшая императорская армия представляла массу, плохо управляемых, вооруженных людей.
   В декабре 1917 г. Советская власть в губернии стала формировать части Красной гвардии и к марту 1918 г. имела 41 боевую единицу численностью 4689 человек. Им ставилась задача - борьба с внутренней и внешней контрреволюцией. Тогда же в декабре красногвардейцы (сводный Петроградский отряд, командир Н. А. Ховрин, комиссар И.П. Павлуновский, нач. штаба А.Ф. Ильин-Женевский и 1-й Черноморский революционный отряд, командир А.В. Мокроусов одержали первую победу, разгромив отряд ударников под Белгородом. "Отряд корниловцев ... численностью 5-6 тысяч человек, при 200 пулемётах нами стёрт в порошок. После боя у станции Томаровка, где нами были разбиты 2 эшелона ударников, корниловцы пытались обходным путём обойти Белгород, прорваться на Купянск и Обоянь. ... Наш отряд преследовал противника на протяжении 100 вёрст и уничтожил его как организованную боевую величину. Наши потери 19 убитых. 92 раненых. Все сведения и сообщения газет о том, что якобы от артиллерийского огня горели деревни, - неверны." рапортовал в Москву Павлуновский.
   
   В январе 1918 г. на юге России румынские войска оккупировали Бессарабию, на Дальнем Востоке — высадились войска Японии и США.
   18 февраля 1918 г. началось вторжение немецких войск на территорию Советской России. Они вплотную подошли к Петрограду, оккупировав Прибалтику, значительную часть Белоруссии и Украины. Совет народных комиссаров (Совнарком) опубликовал воззвание к народу: «Социалистическое отечество в опасности». Началось формирование отрядов Завесы (специальные отряды Красной Армии для обороны территории Советской России от вторжения германских войск).
   21 февраля 1918 г. Революционно-военный штаб Курской губернии (председатель Е.Н. Забицкий) распорядился "...задержать демобилизацию товарищей солдат сроков службы 1910. 1911, 1912 годов... прекратить отпуски, вернуть из отпусков немедленно под красные знамёна товарищей солдат, призвать всех желающих, сочувствующих социалистической революции, а также всех специалистов... тем самым создать добровольческую Красную Армию".
   Одновременно с формированием красных отрядов, в Белгородском уезде, два корнета императорской армии С.В. Курмин и Лихачёв стали формировать отряды добровольцев из противников Советской власти.
   
   23 февраля 1918 г. первые отряды Красной Армии нанесли поражение немцам в Псковско-Нарвских боях.
   3 марта 1918 г. немецкое командование подписало с Советской Россией Брестский мирный договор, в соответствии с которым Советская Россия с значительными территориальными и материальными потерями вышла из Первой Мировой войны. Демаркационная линия между германскими войсками и войсками Советской России, в частности прошла по западным и южным уездам Курской губернии.
   9 марта 1918 г. в районе Мурманска высадились английские, а затем американские, французские и канадские войска (всего к лету 1918 — около 10 тыс. человек). К августу они захватили Архангельск и Онегу, и организовали «правительство Севера России».
   На Северном Кавказе генералы императорской армии Л. Г. Корнилов, М. В. Алексеев и А. И. Деникин стали формировать белогвардейскую «Добровольческую армию», а на Дону генерал П. Н. Краснов — белоказачью армию.
   
   В конце марта 1918 г. немецкие войска, нарушив условия Брестского договора начали вторжение на территорию Курской губернии. Вместе с немцами шли гайдамаки (украинские войска) т.к. Украинская Центральная рада считала, что часть южных уездов Курской губернии, населённых украинцами должны принадлежать независимой Украине.
   В апреле 1918 г. оккупированы, Белгородский, Грайворонский и Путивльский уезды, ряд волостей Рыльского, Льговского, Суджанского и Корочанского уездов. Политика германского командования, заключавшаяся в основном в изъятии продовольствия, способствовала образованию партизанского движения в губернии.
   Для координации действий, разрозненных партизанских отрядов в Курске создаётся Военно-революционный полевой штаб.
   9 ноября 1918 г. Курский губисполком и губком РКП(б) получили телеграмму, за подписью предсовнаркома В.И. Ленина, с сообщением о пролетарской революции в Германии и отречении от престола кайзера Вильгельма.
   13 ноября 1918 г. ВЦИК издаёт постановление о денонсации Брестского мирного договора.
   14 ноября 1918 г. В.А. Антонов-Овсеенко (командующий войсками Украинской Советской Республики) в Реввоенсовете Республики предлагает план военных действий на юге.
   17 ноября 1918 г. создаётся группа войск Красной армии Курского направления.
   Тем временем немцы сами стали покидать территорию Курской губернии. Одновременно части Красной армии развернули наступление на германские позиции. В ходе наступления освобождены, 21 ноября г. Рыльск, 24 ноября Суджа, 27 ноября Глушково, 14 декабря Шебекино, 20 декабря Белгород, 26 декабря Борисовка, 30 декабря Короча, 1 января 1919 г. Грайворон.
   На начало января 1919 г. территория Курской губернии полностью очищена от немецких и украинских войск.
   
   Летом 1919 г. Вооруженные Силы Юга России под командованием генерала А. И. Деникина развернули наступательные действия на территории от Днепра до Волги. Успешно развивается наступление на Харьковском направлении, тесня красные части 13-й и 8-й армий Южного фронта, белые занимают Купянск, Харьков и в Курской губернии Белгород. В Белгороде генерал А.И. Деникин поздравляет свои войска с "...выходом на большую Московскую дорогу...". А прибывший на Южный фронт председатель Реввоенсовета Советской республики Л.Д. Троцкий, организовал серию показательных расстрелов красных командиров, руководивших обороной Белгорода.
   12 июня 1919 г. Курский губком обсудил доклад председателя исполкома Курского губернского совета И.С. Шелехеса, вернувшегося после поездки на фронт. По его словам, "...эвакуация (из Белгорода) прошла неорганизованно. Некоторые коммунисты вместо того, чтобы драться с воинскими частями до последнего, уезжали, т.е. дезертировали. Командир и помощник Волчанского батальона бежали со своим батальоном при первой же встрече с врагом".
   Решением губкома, прилегающие к фронту районы переводились на военное положение. В целях усиления власти ликвидировались местные исполкомы. Вместо них создавались Революционные комитеты (ревкомы). 12 июня ревкомы созданы в Корочанском и Белгородском уездах, 23 июня — в Грайворонском и 11 июля — в Старо-Оскольском уездах.
   17 июня 1919 г. Курск и его окрестности объявляются крепостным районом, а для руководства обороной создаётся Совет Курского крепостного района в составе "...товарищей Шелехеса, Емельянова, Шумова".
   20 июня 1919 г. А. И. Деникин издаёт «Московскую директиву», о нанесение главного удара на кратчайших к Москве направлениях — на Курск и Воронеж.
   29 июня 1919 г. губком предлагает Совету крепостного района "...привлечь к оборонительным работам безработных, мобилизовать крестьян и буржуазное население".
   1 июля 1919 г. в городе и прилегающих слободах, Пушкарной, Стрелецкой, Казацкой и Ямской объявлена мобилизация мужского населения в возрасте от 18 до 50-и лет. Несколько отрядов и бронепоезд №152 "Молния" отправлены под Белгород, где в это время шли упорные бои.
   19 июля 1919 г. бои за Грайворон. Свидетельствует командир Белозерского полка Б.А. Штейфон: "...Место предстоящего боя являло картину, какую можно было наблюдать только в период Гражданской войны. Между фронтами нашим и красных весь день работали крестьяне, убирая хлеб. Во время перестрелок охранения они ложились на землю, а когда огонь прекращался, снова принимались за работу. Иногда бывали среди них раненые...".
   21 июля 1919 г. Губернский комитет РКП(б) утвердил план обороны Курска. На строительство оборонительных сооружений в принудительном порядке стали привлекать местных жителей.
   14 августа 1919 г. Реввоенсовет Республики издаёт приказ о создании Льговского укрепрайона.
   26 августа 1919 г. Курский укрепрайон объявлен на осадном положении, а также объявлен очередной призыв добровольцев в ряды Красной армии. Начавшаяся мобилизации в Красную армию, вызвала протесты населения. Мобилизация унтер-офицеров бывшей императорской армии, предпринятая в Щиграх, едва не привела к свержению Советской власти в городе. Крупные волнения произошли и в самом Курске. Прибывшая из Москвы комиссия по борьбе с дезертирством совместно с местной ВЧК, под угрозой расстрела, пополняли ряды Красной армии, но несмотря на карательные меры мобилизация в уездах составила 10-15 процентов. Некоторые сёла встречали комиссаров ружейным огнём. Такие сёла расстреливались артиллерией.
   
   В августе 1919 г., оценив реальную угрозу, Советское правительство и ЦК РКП(б) принимают решение организовать контрнаступление войск Южного фронта с целью нанесения упреждающего удара и предотвращения наступления армий ВСЮР на Москву. Созданы две ударные группы. На левом крыле Южного фронта сформирована Особая группа. В её состав вошли 9-я, 10-я армии, и Конный корпус С.М. Будённого. Вторая - вспомогательная группа, включала в себя 8-ю и 13-ю армии, её задача — нанесение удара из района Лиски — Новый Оскол — Короча — Обоянь, на Харьков, Купянск и Валуйки.
   В это время казачий, конный корпус ВСЮР генерала К.К. Мамантова, прорвал фронт и углубился в тыл войск Южного фронта. Для борьбы с казачьей конницей красное командование вынуждено было привлечь авиацию. Главком С.С. Каменев издал приказ: "Из безвыходного положения найти выход: создать в 24-часовой срок авиационный кулак с тем, чтобы через 48 ч. он был в Кшени (Курская губ.)... с целью, вести оттуда разведку и атаками с воздуха задержать наступление конницы...". Перед, срочно сформированной, авиагруппой особого назначения (АГОН), поставили задачу: "...уничтожить, прорвавшиеся части Мамантова пулемётным огнём сверху и бомбами". (к середине сентября в Кшени уже было шесть авиаотрядов)
   Часть корпуса Мамантова (6 конных сотен, две роты пехоты и 8 орудий) двинулась на Касторное Курской губернии.
   4 августа 1919 г. казаки заняли жд. ст. Касторное, бой длился почти сутки. На станции Касторное-Восточное мамантовцы захватили санитарную летучку красных и изрубили раненых шашками. Затем казаки взорвали железнодорожный мост, путейские стрелки и разграбили склады Олымского сахарного завода. С подходом со стороны ст. Суковкино красного бронепоезда, мамантовцы покинули Касторное, повернув на Воронеж.
   Захватив Воронеж, корпус Мамантова двинулся двинулся на прорыв линии фронта в район Старого Оскола. Навстречу им шёл 3-й конный корпус генерала А. Шкуро. В итоге фронт красных был прорван на ширину в 25 км и 6 сентября войска Мамантова благополучно соединились с частями Шкуро, завершив свой знаменитый рейд.
   Красное командование впоследствии так оценило итоги рейда "...возложенная главным командованием на генерала Мамонтова задача была им выполнена блестяще. Разрушением железных дорог во всём районе Южного фронта противника... разрушением связи телеграфной и телефонной, уничтожением военного имущества и складов, разгромом и роспуском по домам красных отрядов, с раздачей оружия противобольшевистски настроенному населению, мобилизацией добровольцев и быстрыми и неожиданными передвижениями — была внесена полная деморализация и паника во всём районе тыла Южного фронта. Красное командование и администрация потеряли голову... Вся жизнь замерла. Все комитеты и революционные Советы разбегались ещё до появления казачьих разъездов. Красные части были настолько деморализованы, что при соприкосновении с казаками по большей части почти не оказывали достаточно упорного сопротивления и отходили, иногда даже разбегались или сдавались в плен, или переходили на сторону мамонтовских всадников, выдавая комиссаров и коммунистов. Выяснено было резкое противосоветское настроение населения. Красный фронт хотя и не был сдвинут, но сильно поколеблен и деморализован".
   Но удачный рейд Мамантова не сорвал запланированное наступление красных на Южном фронте.
   1 августа 1919 г. начала наступление Особая группа, а на следующий день вспомогательная. Тогда же выступил и 1-й армейский корпус генерала А.П. Кутепова (ВСЮР), ударив в стык 13-й и 14-й красных армий. Основная тяжесть боёв против перешедших в наступление частей генерала Кутепова легла на противостоявшую им 9-ю стрелковую дивизию. Ожесточённые бои развернулись в районе Обояни, Коренево, Рыльска (Обоянь и Рыльск неоднократно переходил из рук в руки). Свидетельствует командир Белозерского полка Б.А. Штейфон: "...Трёхнедельная оборона Мирополья является самым тяжёлым по напряжению периодом в течение всей боевой работы полка в Добровольческой армии. Главная борьба происходила у самого Мирополья. Каждый день, к вечеру, один из участков был сбиваем, и ночной атакой или наутро положение восстанавливалось. Восстанавливалось для того, чтобы к вечеру опять измениться. Несколько раз наше положение становилось безнадёжным, и войска удерживались только сверхчеловеческими усилиями...". Бои под Миропольем завершились в начале сентября. В это же время Самурский полк и части Дроздовского полка белых вели бои у жд. ст. Псёл.
   Ожесточённые бои шли также вдоль железной дороги Белгород — Курск, где развивали наступление Корниловский и Марковский полки белых.
   5 августа 1919 г. в ходе успешных боёв части 13-й армии красных выходят в глубокий тыл 1-го армейского корпуса ген. Кутепова и занимают г. Короча. Они нацеливаются на Харьков и одновременно наносят удар в сторону Белгорода. Но продвижение красных на Белгород остановлено у ст. Разумная. Сдержав натиск красных, белые в свой черед нанесли ответный удар и 18 августа отбили Волчанск, развернув общее контрнаступление.
   6 августа 1919 г. части 1-го Марковского полка окончательно овладели Корочей.
   25 августа 1919 г. сводный отряд в составе, батальон 1-го Корниловского полка, батальон 2-го Марковского полка, Сводно-стрелковый полк и кубанская сотня А. Шкуро взял г. Новый Оскол.
   30 августа 1919 г. 2-й Корниловский ударный полк и 80-й Кабардинский полк захватили г. Обоянь.
   В начале сентября 1919 г. части Добровольческой армии, перешли в решительное наступление на Льгов, Рыльск, Тим и Курск. Красная армия несла ощутимые потери, как в результате ожесточённых боёв, так и в следствии массового дезертирства. На начало сентября в 79-м стрелковом полку 9-й стрелковой дивизии насчитывалось всего 15 штыков, 15 сабель и 2 пулемёта.
   5 сентября 1919 г. 3-й Корниловский ударный полк, развивая наступление вдоль железной дороги Ворожба, Глушково Тёткино, занимает пос. Коренево. Части Самурского полка вошли в г. Суджа. 1-й и 3-й батальоны 1-го Корниловского полка захватили жд. ст. Полевая.
   В п. Медвенка состоялось совещание на котором присутствовали: "...все начальники, начиная с командиров батальонов и батарей, для рекогносцировки укреплённых позиций красных у г. Курска". Решался вопрос о штурме «красной крепости Курск».
   9 сентября 1919 г. казаки А. Шкуро с боем взяли г. Старый Оскол.
   Наиболее сильное сопротивление белым в этот период оказано в зоне Льговского укрепрайона. С упорным сопротивлением матросских частей, укрепившихся на берегу реки Снагость, столкнулся 1-й Дроздовский полк. "В первый раз за время моей службы в полку дроздовцам пришлось окопаться", — вспоминал о тех боях офицер Г.Д. Beнус. У Льгова бронепоезда красных поддерживали огнём свою пехоту. Особенно бесстрашно действовал бронепоезд «Товарищ Свердлов», команда которого состояла из матросов Балтийского флота. "...он буквально засыпал нас дождём шрапнели и трёхдюймовых гранат... Как серый огнедышащий змей, окутываясь дымом и вспышками выстрелов, метался по рельсам в одну и другую сторону «Товарищ Свердлов», стараясь избежать попаданий батареи... Однако «Товарищу Свердлову» не удалось привести к молчанию Дроздовскую батарею, и, когда один из гаубичных снарядов лёг около паровоза, ранив машиниста, бронепоезд дал полный ход назад." вспоминал дроздовский артиллерист Д.Ф. Пронин.
   7 сентября 1919 г. Льгов занимают белые, которыми руководил лично генерал-майор В.К. Витковский.
   
   Стремительное продвижение ВСЮР вызывало в Курске всё большую тревогу. Время от времени происходили вспышки настоящей паники, обычно это выражалось в массовых арестах «подозрительных элементов». Председатель губисполкома И.С. Шелехес признавал, что "аресты происходили как-то бессистемно, арестовывали военспецов без предъявления каких-либо конкретных обвинений и без ведома Военсовета...".
   Озабоченное судьбой Курска Главное командование Красной армии издаёт директиву № 4347/оп.: "Необходимо принять все меры для удержания Курска и, так как ударный манёвр задерживается, спешно направить для его непосредственной обороны те части, которые имеются под рукой у Лашевича в Орле и Туле (в частности 21 полк) и вообще в районах, удалённых от Мамонтова". В это время в Курске и окрестностях находились довольно значительные силы красных. В д. Рышково размещались части 2-й отдельной стрелковой бригады и лёгкий артдивизион; в д. Букреево — 60-й крепостной стрелковый полк; в д. Толмачёво — 605-й стрелковый полк, в д. Хаваринково — 606-й стрелковый полк. Тяжёлая артиллерия стояла у д. Букреево, д. Цветово 2-е и у казарм на Херсонской улице Курска. Помимо этого в самом Курске, 2-я и 28-я отдельные бригады внутренней охраны, три роты 7-го и 55-го железнодорожных полков, батальон ГубЧК, караульный батальон губвоенкомата, караульная рота, пехотные курсы комсостава, военно-хозяйственные курсы, рота по ловле дезертиров, а также части гормилиции и три батальона рабочих дружин, партизанский отряд Камо (С.А. Тер-Петросяна), созданный специально для организации борьбы в тылу деникинцев.
   Помимо значительных боевых сил город защищали мощные укрепления. Сохранились воспоминания начальника пулемётной команды 1-го Офицерского генерала Маркова полка поручика Стаценко, описавшего укрепления «красной крепости Курск»: "...окопы были полной профили, с проволочными заграждениями в три кола, с ходами сообщения, с артиллерийскими щелями, со скрытой под землёй телефонной связью по фронту и в глубину с землянками и убежищами. Почти каждый стрелок в окопах имел стальной щит, неимоверное количество гранат валялось повсюду. Взяв такие окопы, мы ахнули. Просто не верилось, что с нашими силами и к тому же почти без потерь мы взяли так хорошо оборудованную позицию. Посади нас в такие окопы, нас пришлось бы дымом выкуривать, да и то — вряд ли это удалось бы". Особенно впечатлило поручика позиция батарея французских орудий "Канэ: "...всё было оборудовано на позиционный лад, хорошие землянки, убежища, погреба, полные снарядов, беседки, клумбы цветов. Уют, да и только!".
   Сведения о сооружениях красной крепости Курск вызывали, по выражению ударников, "неприятное чувство", однако: "...по видимости к обороне было всё налицо, но в действительности твёрдой защиты не было...". Глухая борьба шла между различными советскими органами. Председатель ГубЧК В.М. Мовчан являлся по вызову председателя губисполкома не иначе, как с охраной, что в свою очередь вызывало опасения у Шелехеса. Более того, согласно сведениям самого И.С. Шелехеса, "недоверие друг к другу было столь сильно, что Губчека хотело арестовать Губком и Реввоенсовет". В свой черёд чекисты утверждали, что "Губчека пропитана шпионами от Губкома и работа... в таких условиях немыслима", жаловались, что "Губком накладывал свою лапу на работу Губчека, не разрешал без его ведома расстреливать", а также обвиняли Военсовет укрепрайона в том, что он тоже "всё-таки накладывал свою лапу на работу Губчека, не шёл навстречу, не давал помещения для лагеря принудительных работ, для секретных квартир, освобождал крупных заложников". Среди курского пролетариата и железнодорожников, отмечались вспышки недовольства Советской властью. Моральный дух красноармейцев, несмотря на оптимизм политотдела Укрепрайона, был невысок.
   В самом Курске многие с явным нетерпением ожидали падения Советской власти. Торговки на базаре распространяли слухи о том, будто "где-то под Обоянью деникинцы сбросили с аэроплана мешок с булками и листовками. В листовках писали, что генерал Деникин несёт с собой пшеничную муку и всякое довольствие". На фоне реалий «военного коммунизма» подобные слухи для красных были страшнее любых неприятельских танков и аэропланов, тем более что недовольство выражали не только представители «эксплуататорских классов», но и вполне благонадёжные «трудовые элементы».
   Свидетельствует старый большевик А.Т. Кононов, "...тревожное состояние в Курске с каждым днём усиливалось, участились случаи дезертирства с фронта... всё чаще приходилось с оружием в руках принимать участие в разоружении дезертиров, бегущих с фронта ... и преодолевать вооружённое сопротивление не только с одиночками, но и с целыми большими отрядами дезертиров".
   Заняв Суджу, Обоянь и Коренево, белые развернули наступление непосредственно на Курск. Прикрывавший Медвенку 56-й полк красных полностью разгромлен, а его остатки разбежались, бросив обоз и пулемёты. Фронт оказался оголён, использовав это белые стремительно двинулись к Курску.
   5 сентября 1919 г. развернулся упорный бой частей 2-й бригады красных с наступающей Марковской дивизией на рубеже Селиховых Дворов. Ни тяжёлая артиллерия, ни проволочные заграждения не смогли сдержать марковцев. Бросив орудия, красные стали отходить на Курск. В ходе этих боёв 1-й батальон 2-го Марковского полка, находясь в оперативном подчинении командования 2-го Корниловского полка, «под сильным огнём берёт село Никольское и хутор Селиховские Дворы, захватив два шестидюймовых орудия, потеряв при этом до ста человек из шестисот». Красные в беспорядке начали отступление в сторону города.
   На заседании Курского губкома РКП(б) было твёрдо заявлено, "что Деникину Курска никогда не сдадут". Из РВС Южного фронта в Курск поступило распоряжение: "Приказываю дать противнику решительный отпор, не останавливаясь перед боем в Ямской слободе и в самом городе. За сдачу Военсовет отвечает лично. Драться до последнего и во всяком случае не менее десяти дней. Помощь организуется".
   Первоначально Деникинское командование не планировало решительного удара по «красной крепости». Начальник штаба 1-й пехотной дивизии полковник А.Г. Биттенбиндер вспоминал: «...когда мы разрабатывали план атаки укреплённой позиции у Курска, приехал генерал Кутепов, схватился за голову и категорически запретил атаку. Мы должны ждать, пока прибудет тяжёлая артиллерия, ибо без неё нельзя и думать об атаке укреплений Курска». Однако генерал-майор Н.С. Тимановский, командующий 1-й пехотной дивизией Добрармии, решился на захват Курск внезапной атакой — он «..не был высокого мнения о духе защитников Курска и надеялся на своих корниловцев и марковцев».
   Ведущую роль в боях за Курск возложили на корниловцев. Командир 1-го Корниловского ударного полка полковник М.А. Пешня должен наступать во главе двух батальонов вдоль железной дороги Харьков — Курск при поддержке артиллерийским и пулемётным огнём с бронепоездов, двух лёгких («Офицер», «Генерал Корнилов») и одного тяжёлого («Иоанн Калита») под общим командованием полковника А.А. Зеленецкого.
   Капитану Я.А. Пашкевичу во главе 2-го Корниловского полка и приданных, 1-м батальоном 1-го Корниловского полка и сводным батальоном 80-го пехотного Кабардинского полка следовало в это время нанести главный удар с юго-запада.
   На рассвете б сентября 2-й батальон 1-го Корниловского ударного полка при поддержке 1-й Марковской артиллерийской батареи штабс-капитана А.А. Шперлинга атаковал с. Лебяжье. После короткого артиллерийского обстрела корниловцы, поднявшись в полный рост, со штыками на перевес пошли на противника. Красные отступили почти без сопротивления. Одновременно с вступлением в село корниловского батальона местные крестьяне ударили красным в тыл и "...с большой жестокостью расправились с захваченными ими коммунистами и комиссарами". Не задерживаясь в Лебяжьем, батальон продолжил наступление и "после пятиминутной перестрелки с красным инженерным батальоном" занял д. Толмачёво. Тем временем 1-й и 3-й батальоны полка, овладевшие накануне вечером станцией Полевая, атаковали и заняли само село Полевая в девяти верстах северо-западнее станции.
   Под прикрытием своих бронепоездов, красные занимали позиции по южном берегу Сейма у Харьковского жд. моста.. Против них выступили белые бронепоезда — «Иоанн Калита» и «Генерал Корнилов». Меткий огонь 5-дюймового орудия «Иоанна Калиты», которым руководил штабс-капитан Л.Я. Амасийский, привёл к сильному взрыву вагона с пироксилином, после чего оба красных бронепоезда поспешно отступили за Сейм, не успев уничтожить мост. «Генерал Корнилов», продвинувшись вперёд, занял позицию на уровне окопов красных, открыв по ним продольный огонь картечью и из пулемётов. В итоге оборона красных на этом участке рухнула.
   6 сентября 1919 г. 2-й Корниловский полк вышел к железной дороге Курск — Ворожба. Достигнув Сейма, батальон марковцев занял д. Нижнее Гуторово. 1-й и 3-й батальоны 2-го Корниловского полка, наступавшие от Селиховых Дворов, заняли ст. Рышково и овладели переправой через р. Сейм.
   
   В боях у Курска корниловцы захватили землянку красных с находившимися в ней начальником управления связи артиллерии капитаном Левицким и артисткой Н. Плевицкую, которая представилась как жена капитана. Корниловский поручик Кленовой-Песчанкин, хорошо знавший Плевицкую, тут же отправил её на коляске в штаб полка». Это событие связало судьбу Н.В. Плевицкой до конца её жизни с Белым движением.
   
   С 6 на 7 сентября 1919 г. под покровом ночи белогвардейский бронепоезд «Офицер», с потушенными огнями, вошёл на ж. д. ст. Курск-Ямская. Залпами в упор он повредил паровоз красного бронепоезда «Кронштадт». На станции поднялась паника. Красные пытались вывести из-под огня свои составы, некоторые из них уже стояли под парами. Однако, подошедшие «Генерал Корнилов» и «Иоанн Калита» артиллерийскими выстрелами повредили выходные стрелки, что привело к крушению составов. Сошёл с рельс и второй красный бронепоезд, «Истребитель». «Офицер» и «Генерал Корнилов» вели артиллерийский и пулемётный огонь по станции, а «Иоанн Калита» произвёл несколько залпов по городу. Высадившийся, небольшой десант с бронепоездов, разогнал, собравшихся на вокзале для эвакуации семьи политработников и железнодорожников. В бой с десантом вступил отряд транспортной ВЧК под командованием Ф.С. Клапоушенко. В этом бою отряд чекистов понёс тяжёлые потери, погиб секретарь транспортной ВЧК коммунист С.С. Клапоушенко, у поворотного круга паровозного депо застрелили члена ревкома станции А.Г. Козлова.
   В два часа ночи деникинские бронепоезда отошли, уведя с собой в качестве трофея бронепоезд «Кронштадт». Вода в паровозах была на исходе, а удержать станцию сил было недостаточно. Утром следующего дня: "...на высокой Московской платформе (Ямского вокзала) в неестественных позах лежало много убитых красных бойцов..." свидетельствовала дочь железнодорожника М. Стрелкова (Баранищева).
   7 сентября 1919 г. Военсовете оценил ситуацию: "...Положение укрепрайона критическое. Наши цепи лежат на западной окраине Курска и в районе Цыганского бугра. На южной окраине Курска противник сильным артиллерийским огнём всё время обстреливает ст. Ямскую. По нашим сведениям, противник наступает лучшими своими частями в количестве 8 полков при двух танках, невыясненным количеством бронемашин и бронепоездов. Наши части, как пехотные, так и артиллерия в начале боя держали себя хорошо, но под давлением сил противника принуждены были с боем отходить. В результате нами оставлена вся тяжёлая артиллерия, пехотные части частью попали в плен, частью разбежались, команды бронепоездов и отряд Камо разбежались, оставив на ст. Ямской бронепоезда. На восточном и западном секторах спокойно".
   Исходя из обстановки Военсовет издаёт директиву : "...частям Орловского полка и отдельным командам, около 1000 человек, приказано отстаивать во что бы то ни стало южную окраину города; внутренней охране в количестве около 1000 штыков, которая заняла важные подступы к Курску, сражаться до уличных боёв включительно. Восточным и западным секторам приказано оказать содействие флангам". Но исполнять директиву уже было некому, линия обороны укрепрайона разваливалась на глазах. Председатель транспортной ВЧК Руднев так описывал общую панику и неразбериху, царившие в Курске перед его падением: "По улицам города тянется пехота. Некоторые переулки буквально запружены, повозки опрокинуты. Военное имущество раскидано. Начались разгромы складов... В первую очередь эвакуировались семьи коммунистов. Машинисты паровозов попрятались. Под угрозой штыков пришлось выводить машинистов к поездам".
   В то время как марковцы, вели артиллерийскую дуэль с красной батареей у Всехсвятского кладбища (Юго-Западная окраина Курска), отряд генерала А.Н. Третьякова (4 батальона Алексеевского полка, 3-й батальон 1-го Марковского полка и Черноморский конный полк) при поддержке, занявших ст. Солнцево корниловцев форсировал болотистые верховья Сейма, прорвал укреплённую позицию красных и развернул наступление тремя колоннами: на Щигры через реку Рать у с. Троицкое, на ст. Охочевка, и через переправу у д. Грачёвка на ст. Отрешково, и сам Курск. У ст . Отрешково черноморцы захватили в плен и при попытке бегства расстреляли комиссара службы движения Управления Московско-Киевско-Воронежской железной дороги Г. М. Бутко, руководившего вывозом из Курска «государственного имущества».
   Первыми в Курск вошла команда конных разведчиков под началом офицера-курянина Л. Иванова. Затем вошли 1-й батальон Корниловского полка и 2-й взвод 1-й генерала Маркова батареи. Со стороны Ямской вступали подразделения 2-го батальона того же полка и 1-й взвод марковской батареи.
   Около полудня 7 сентября Красный Курск стал Белым.

   Описывая вступление белых в Курск, очевидцы вне зависимости от своих политических пристрастий свидетельствовали: "Что было на улицах час спустя после отступления большевиков! Притаившиеся обыватели затопили улицы и восторженно встречали своих освободителей, во главе которых шёл ударный Корниловский полк. Женщины радостно плакали, забрасывали запылённых воинов цветами, бросались им на шею...". "На улицу вышли в праздничных пиджаках прасолы, мясники, купцы, домовладельцы, ветхие барыньки. Словно из преисподней появились фигуры в крахмальных манишках и в форменных фуражках: судейских, путейских и, увы... ведомства народного просвещения". В ямской слободе состоялся крестный ход, курское духовенство направило приветственную телеграмму А.И. Деникину. В это же время, воспользовавшись временным безвластием, толпа горожан занялась грабежом имущества оставшегося после ухода красных.
   Однако, облик города произвёл на победителей удручающее впечатление. «...Мертвящее дыхание большевиков опалило Курск сильнее, чем Харьков. Курск был точно пришибленный. На пустынных улицах стояли, как нищие на паперти, облупленные дома в царапинах и серых подтеках от содранных вывесок. Разбитые окна заложены грязным тряпьем. В одном квартале торчали одни обгорелые стены...».
   8 сентября 1919 г. в Курске состоялся торжественный парад в котором участвовали батальон корниловцев и две марковские батареи. Принимал парад генерал А.П. Кутепов.
   В этот день 1-й Марковский полк вступил в Тим.
   9 сентября 1919 г. конный отряд разведчиков 2-го Марковского артиллерийского дивизиона под командованием полковника А.А. Михайлова занял Щигры, захватив обоз с боеприпасами и несколько пулемётов.
   10 сентября 1919 г. Дроздовский, Самурский, Белозерский и Олонецкий полки при поддержке тяжёлого бронепоезда «Грозный» и лёгкого «Генерал Дроздовский» ведут бои севернее Льгова в районе Шерекино и Марицы и занимают Рыльск.
   12 сентября 1919 г. 2-й Корниловский ударный полк вошел в Фатеж.
   11-13 сентября 1919 г. 1-й Марковский полк вступил в тяжёлые бои за станцию Мармыжи. Одновременно 1-й батальон Марковского полка при поддержке бронепоезда «Слава Офицеру», развивает наступление на Касторное, через Кшень и ст. Лачиново. Две роты Марковцев (100 штыков) совершили налёт на ст. Касторное-Старое. "Сопровождавшее броневик (бронепоезд "Слава Офицеру") офицерство, — вспоминает П.И. Харченко, — на станции вышло и по указанию одного офицера, работника Ст. Оскольского райисполкома, принялось расстреливать... эвакуированных коммунистов, живших тогда на селе. Расстреливали они их кого где поймали".
   В ночь на 14 сентября 1919 г. Сводно-Стрелковый полк белых занимает Касторное. Марковские батальоны начинают движение в сторону Ливен, корниловцы развивают наступление на Орёл.
   15-16 сентября 1919 г. батальона Самурского полка вышел в тыл красных у ст. Конышёвка, а отряд полковника А.В. Туркула переправу через Сейм у Тёткино.
   Тяжёлое положении у белых сложилось под Дмитриевом. Здесь они столкнулись с крупными силами Червонных казаков В.М. Примакова.
   Свидетельствует полковник А.В. Туркул.: "Мы ненавидели Червонную дивизию смертельно.... за то, что червонные обманывали мирное население; чтобы обнаружить противников советчины, червонные, каторжная сволочь, надевали наши погоны. Только на днях конный отряд в золотых погонах занял местечко под Ворожбой. Жители встретили их гостеприимно. Вечером отряд устроил на площади поверку с пением «Отче наш». Уже тогда многим показалось странным и отвратительным, что всадники после «Отче наш» запели с присвистом какую-то непристойную мерзость, точно опричники. Это были червонные. Третий батальон Манштейна атаковал местечко. Едва завязался бой, червонные спороли погоны и начали расправу с мирным населением; в два-три часа они расстреляли более двухсот человек. Мы ненавидели червонных. Им от нас, как и нам от них, не было пощады". О подобном случае в Путивле сообщил и В. А. Кривошеин, примкнувший к дроздовцам.
   19 сентября 1919 г. Самурский полк взял Дмитриев.
   20 сентября 1919 г. после упорных боёв 1-й Корниловский полк захватил станцию Поныри.
   К концу сентября 1919 г. вся территория Курской губернии взята Вооруженным Силам Юга России.
   
   Падение «красной крепости» и захват Курской губернии вызвали большое беспокойство у руководителей Советской России.
   3 октября 1919 г. В.И. Ленин писал: «Серьёзна опасность, созданная падением Курска. Никогда ещё не был враг так близко от Москвы».
   Г.К. Орджоникидзе писал В.И. Ленину: «Я теперь назначен в Реввоенсовет 14-й армии... Я решил поделиться с Вами теми в высшей степени неважными впечатлениями, которые я вынес из наблюдений за эти два дня. В штабах здешних армий что-то невероятное, граничащее с предательством... В штабах никакого намёка на порядок, штаб фронта — это балаган... Среди частей создали настроение, что дело Советской власти проиграно, всё равно ничего не сделаешь... Вообще то, что здесь слышишь и видишь — нечто анекдотическое».
   
   В занятых Добровольческой армией, городах течение жизни резко менялось. Мемуаристы описывали это так. "Белгород был первым городом на пути Добрармии уже вне пределов бывшей Украины, где с первых дней Советской власти царствовал её произвол и «строительство новой жизни», — вспоминает В.Е. Павлов. — Поэтому понятна радость, с которой встретили армию. Конечно, у части населения было сомнение в полноте благ, которые принесли с собой освободители, но тут сказывалось и влияние пропаганды большевиков. Большевики трубили о дарованных ими свободе, равенстве и пр., которые якобы хотят отнять белые, а жизнь при них замирала. Пришли белые, принесли освобождение от большевиков и их «свободы», и жизнь воскресла. На 2-3 день это стало всем совершенно очевидно. Базары, лавки полны продуктами первой необходимости. Скверный хлеб, который при красных стоил 27 руб. фунт, исчез и появился белый по цене 3 рубля... Вопроса о продовольствии больше не было: крестьяне спокойно и свободно везли в город продавать свои продукты. Жители занялись своими делами без всякого с чьей бы то ни было стороны вмешательства. Свобода и безопасность передвижения — полная. В город стали возвращаться жители, которые его покинули по причинам недостатка продуктов, страха за жизнь и здоровье детей, боязни репрессий и насилия со стороны большевиков". Восстанавливались старые органы власти и самоуправления. В Церкви возвращались метрические книги, содержащие акты записей гражданского состояния.
   18 сентября 1919 г. в Курске состоялось открытие уездной земской управы, созванной на правах земского собрания. Возобновила свою деятельность и городская земская управа. В честь этого в здании городской управы при большом стечении народа отслужен благодарственный молебен, на котором присутствовали командир 1-го Армейского корпуса генерал А.П. Кутепов, Курский губернатор А.А. Римский-Корсаков, военный комендант полковник Д. П. Святополк-Мирский, начальник государственной стражи полковник Осетров. Вновь открылись старые учебные заведения и две женские гимназии, плата за обучение в них составляла 400 рублей в год, что сопоставимо со стоимостью пуда пшеничной муки — от 300 до 600 рублей. Восстановлено городское реальное училище. Курское отделение Русского музыкального общества открыло в городе приём учащихся по классу фортепьяно, пения, теории и сольфеджио. В городе заработали кинотеатры, в «Мире» показывали американский фильм «Туннель», в театре «Чары» давали «Ледяное сердце» в сопровождении струнного оркестра; открылись ресторан-кафе и кондитерская в доме Левашкевича на Московской («лучшая кухня, первоклассный буфет»), гостиница «Древняя Русь» (угол ул. Херсонской и Ендовищенской) («первоклассный ресторан, образцовая кухня и кабинеты»). В городе стали выходили газеты, издаваемые видными журналистами Б.А. Сувориным («Вечернее время») и В.В. Шульгиным («Россия»). Восстановлено старое время — петроградское, вместо введённого большевиками московского.
   1 октября 1919 г. во время литургии, которую служил в Знаменском соборе епископ Феофан в честь праздника Покрова Пресвятой Богородицы, пришла весть о взятии Орла. На Красную площадь начало стекаться духовенство и горожане. По окончании службы тут же «при огромном стечении народа был отслужен благодарственный молебен с многолетием Русскому Христолюбивому воинству и его вождям». На нём присутствовали представители власти во главе с губернатором А.А. Римским-Корсаковым. Толпа, во главе с епископом Феофаном, неся икону Знамения Божьей Матери, обошла крестным ходом все церкви городского центра.
   
   В Курске, как в других, занятых белыми городах, принимались меры к пополнению частей Добрармии. Современники вспоминали: "... в Курске, не в пример Харькову, в Добровольческую армию записывались горожане". Пополнялся и офицерский состав. Офицеры или перебегали из Красной армии, или же сдавались во время боев при всяком удобном случае. Охотно шли к добровольцам на регистрацию и те офицеры, которые все время скрывались от большевиков. Но энтузиазм и настроение бывших офицеров быстро улетучивались. По распоряжению Деникинского командования, все они должны были проходить через реабилитационные комиссии. "А там, — сообщали офицеры, — нас встречали мордой об стол". Свидетельствует А. Л. Ратиев: "В дверях комендатуры появляется новая фигура военного. Слышна команда: «Бывшие офицеры, стройся!» Человек 50 выходят на середину улицы, и постепенно их шеренга вытягивается вдоль трамвайных рельс. «А ну, большевички, подтянись!» — поощряет молодой командир офицеров. «Стать, как полагается в строю! Тебе говорю, растяпа, слышишь», — обращается он на «ты» к одному из них и тыкает ему в грудь стеком, который держит в руке. Офицер взволнованно пытается что-то ему объяснить, но этот тип из комендатуры его обрывает и кричит на всю улицу: «Разговаривать в строю! Если ещё слово услышу, изменники, большевики, выпороть прикажу, публично!»". Слухи о подобных случаях быстро распространились в народе. Свидетельствует Л. Иванов. "...на мобилизацию откликнулось мало не только солдат, но и офицеров, которых в Курске, говорят, оставалось до 5 000. Только зелёная молодёжь вступила в ряды белых бойцов". Красный разведчик Кернер в своём докладе сообщал: "Мобилизация, особенно по деревням, решительно не удалась нигде, к призыву являлся ничтожный процент, большей частью больные, но и их забирали, и те дезертировали при первой возможности".
   Куряне быстро потеряли веру в успех Белого движения. Как вспоминал В.А. Ларионов: "...Курск не походил на Ростов и Новочеркасск. В городе ощущался микроб «советчины» и морального разложения. Страшной заразой были занесены в добровольческие ряды пьянство и кокаин, распространённые среди советских комиссаров. Устраивались вечера с употреблением кокаина при участии курских девушек. В большом зале бывшего «Дворянского собрания», с погружёнными в темноту гостиными, часто бывали балы. Офицеры, находившиеся в Курске, уже не дали боевого элемента в ряды добровольческих полков".
   
   Не прибавляли лояльности к белой власти, начавшиеся в городе еврейские погромы, грабежи и репрессии населения. «Через час после занятия города белыми, Ендовищенская и Сосновская улицы, в которых проживало большинство еврейского населения, огласились воплями, призывами о помощи, звоном разбиваемых стёкол. На улицах собирались толпы. Обычно останавливали «подозрительных» по виду людей. Кто-нибудь называл задержанного «комиссаром». Конвоиры отводили таких к коменданту в бывшую гостиницу «Грот». Через несколько минут их оттуда уводили за Московские ворота (в тюрьму)». Не обошлось и без жертв. При погроме был забит до смерти 16-летний И. Брахман, живший на улице Красная Линия.
   Иногда репрессии принимали и вовсе трагикомический облик. По воспоминаниям И.Д. Михалевского: "...мать обвиняли в оскорбление верховных главнокомандующих Деникина, Юденича и Колчака. Оскорбление выразилось в том, что у нас была злая маленькая собака ..., которую звали Буржуйкой, она ощенила три щенка. Маленький мой брат... (ему было 10 лет), ещё до прихода в Курск деникинцев, назвал щенят Деникиным, Юденичем и Колчаком. Во время пребывания деникинцев в Курске мальчишки били палками по нашему забору, звали щенят по имени, щенки выбегали и бросались на ребят. Узнав об этом, деникинцы, пьяные офицеры, разграбили и сожгли наше имущество".
   
   Настроение мирных обывателей характеризует содержание одной из бесед между офицерами Марковского полка и горожанами из числа интеллигенции: "В Курске, в семье доктора: все почтенного возраста; рады освобождению; не знают, как благодарить. И в другой культурной же семье, где молодёжь была на красной службе в разных учреждениях, беспокойство. Разговор не вяжется. Конечно, говорят о тяжёлой жизни, а один из членов семьи передал то, что было сказано бывшим генералом, красным начдивом, стоявшим у них на квартире: «Все тяжести жизни в наше время вызваны гражданской войной, и только по окончании её жизнь может войти в норму». Но что же в сущности сказал генерал? Как поняли его эти люди? Он ушёл с красными, следовательно... «Жизнь войдёт в норму лишь с победой белых, и эта победа принесёт и конец войны», — заявили марковцы".
   
   С театра боевых действий в Курск стали приходить вести о тяжёлых боях и потерях белой армии.
   23 октября 1919 г. в Знаменском соборе состоялась панихида по павшим в бою под Чернавой поручике Б.А. Плотникове и подпоручике С.А. Сергееве — командире курских пулемётчиков-гимназистов.
   
   В ходе упорных боёв на Орловско-Кромском направлении наступление Вооружённых Сил Юга России на Москву захлебнулось. Войска красных переходят в наступление и военные действия вновь разворачиваются на территории Курской губернии.
   Понеся тяжёлые потери в боях за Орёл и Кромы, части ВСЮР отходят на рубеж Севск — Дмитровск — Еропкино — Елец, намереваясь закрепиться на этих позициях. Командующий Южным фронтом А.И. Егоров сосредоточил на этом рубеже силы 14-й армии И.П. Уборевича и 13-й армии А.И. Ееккера. В составе 14-й армии действовали, Латышская дивизия Ф.К. Калниньша, Отдельная стрелковая бригада П.А. Павлова, Червонно-казачья дивизия В.М. Примакова, 41-я стрелковая дивизия Р.П. Эйдемана, 57-я стрелковая дивизия Ф.А. Кузнецова и 7-я стрелковая дивизия А.Г. Голикова — всего, 16032 штыков, 2934 сабель, 129 орудий, 405 пулемётов.
   В составе 13-й армии, Эстонская дивизия Я.К. Пальвадре, 9-я стрелковая дивизия П.А. Солодухина, 3-я стрелковая дивизия А.Д. Козицкого, 42-я стрелковая дивизия И.Х. Паука, Сводная стрелковая бригада М.С. Свечникова — всего. 18472 штыков, 1203 сабель, 378 пулемётов, 89 орудий. Превосходство сил Красной армии над войсками ВСЮР было почти двукратным.
   В октября-ноября 1919 г. бои уже идут на северных рубежах Курской губернии. Дерзкий рейд на Фатеж и Поныри совершили Червонные казаки В.М. Примакова, применив старый приём, т.е. надев белогвардейские погоны, и выдавая себя за отступающие казачьи части А. Шкуро.
   22 октября 1919 г. Червонные вошли в Ольховатку. Здесь они оставили штаб и Латышский кавполк, а 1-я бригада во главе с самим Примаковым направилась к ст. Поныри. Под прикрытием артиллерийского огня Червонные казаки атаковали станцию и после часового боя овладели ею. В их руки попало 60 вагонов с обмундированием. Стоявший там Бронепоезд «Иоанн Калита» отошёл к Малоархангельску и вывез при этом туда базу бронепоезда «Офицер». Долго задержаться в Понырях «червонцам» не удалось — роты 1-го Корниловского полка при содействии 2-й запасной Марковской батареи в тот же день выбили их оттуда. Очевидец свидетельствовал: "...отбитое селение всё было разграблено и на улицах валялись зарубленные беженцы, среди которых были женщины".
   24 октября 1919 г. в бою у д. Сабуровка (Соборовка) Червонные практически разгромили 2-й батальон корниловцев.
   Красный командарм А.И. Егоров об итогах рейда: "...Так как конная группа не увлекалась разгромом тылов и достижением лёгких побед над тыловыми частями, обозами и лазаретами, а весь центр тяжести своих усилий перенесла на фронт белых, то результаты наличия конницы в своём тылу белые почувствовали очень скоро. А так как командование 14-й армии увязало действия рейдирующей конницы с наступлением пехоты, то эффект получился полный, уже 5 ноября 14-я армия получила полную возможность перехода в наступление".
   С 22 по 29 октября 1919 г. бронепоезда «Иоанн Калита» и «Офицер» неоднократно совершали выходы в направлении ж.д. ст. Возы и Поныри, поддерживая огнём, отступающие части Корниловской дивизии.
   28 октября 1919 г. оба бронепоезда оказались отрезаны в тылу наступающих красных войск. Благодаря героическим усилиям команды подпоручика И. Н. Губарева обоим бронепоездам удалось благополучно выбраться из-под огня и вернуться в Курск.
   27 октября 1919 г., командованием Южного фронта, 14-й и 13-й армиям поставлена задача окружения Курской группировки белых. Овладеть собственно Курском должны были части 13-й армии. Согласно приказа № 132, Эстонская дивизия должна выйти к Сейму на участке в 15 км юго-западнее города, в то время как 9-я дивизия должна, захватив город, выйти на ж. д. Курск - Белгород в районе д. Шумаково. Окончательное окружение всей «Курской группы» белых войск должен был завершить, глубокий рейд конницы Будённого, перейдя железную дорогу Курск — Белгород.
   
   1 ноября 1919 г. красные овладели станцией Мармыжи, перерезав железную дорогу Курск-Воронеж. На жд. ст. Охочевка наступают 75-й и 74-й полки 1-й бригады 9-й дивизии, действовавшие со стороны деревень Ахтырской, Гремячки и Купач. Оборонявшиеся части корниловцев отчаянными контратаками сдерживали напор превосходящих сил красных, в чём им оказывали существенную поддержку орудия бронепоездов. Станция несколько раз переходит из рук в руки.
   2 ноября 1919 г. Охочевка занята красными. Части 9-й дивизии занимают ст. Отрешково, захватив «200 пленных и много трофеев».
   4 ноября 1919 г. после трёхдневных боёв части 3-й дивизии красных взяли Тим. 26-й полк 3-й дивизии после короткого рукопашного боя занимает ж.д. ст. Полевая.
   Ожесточённые бои развернулись на Щигровском направлении. Части 2-го Алексеевского полка под командованием полковника князя А.А. Гагарина занимали оборонительные позиции на линии Долгое, Грачёво, Степановка на Косорже. Наступление осуществляли части 9-й и 3-й стрелковых дивизий. Им была поставлена задача выйти на рубеж Ново-Николаевка — Никольское — Охочевка — Крутое — Лозовки, нанеся главный удар на Белый Колодезь и Щигры.
   В ходе боёв Щигры несколько раз переходят из рук в руки.
   12 ноября 1919 г. к исходу дня город окончательно взят красными, после того как три батальона 3-го Марковского полка покинули Щигры без боя. Преследуя отступающего противника, части 3-й дивизии к исходу следующего дня выходят на линию Шумаково — Тим.
   17 ноября 1919 г. части 3-й бригады 9-й дивизии вышли на железную дорогу Курск — Белгород в районе Лебяжьего, создав угрозу окружения противника в Курске.
   В районе у самого Курска разворачиваются следующие события.
   Утром 17 ноября подразделения 9-й дивизии заняли исходное положение. "Красноармейцы и командиры, особенно куряне, рвались в бой, чтобы освободить родной город, где 9-я дивизия была сформирована и откуда начала свой славный боевой путь..." свидетельствовал начальник связи 3-й бригады Д.М. Добыкин. "Белые упорно сопротивлялись, особенно в районе железной дороги, где они оборонялись при поддержке бронепоездов, и в районе шоссе, где их поддерживали бронемашины и танки. Бой продолжался около двух часов. Отлично действовали артиллеристы, в том числе, оставленная в распоряжении начальника артиллерии Эстонской дивизии, тяжёлая батарея 9-й стрелковой дивизии. Благодаря меткому огню артиллеристов бронепоезда противника получили серьёзные повреждения и вскоре скрылись в городе. Белогвардейская пехота дрогнула, и в сумерках цепи её также отошли..." вспоминал ветеран Эстонской дивизии И. Типнер.
   К вечеру 17 ноября 1919 г. части 9-й стрелковой дивизии П.А. Солодухина и Эстонской дивизии Я.К. Пальвадре охватили Курск с юго-востока и запада.
   "...17 ноября, с самого утра, цепи красноармейцев начали наступление на город Курск со стороны Ямского леса. В городе паника — мечутся всадники, буржуазия вновь притаилась. На ж.-д. линии, около Горелого леса стоит бронепоезд «Офицер», своими выстрелами по наступающим красноармейцам прикрывает бегство белых",— так описывалось со слов очевидцев падение города. Поскольку железнодорожная линия на Белгород была перерезана 3-й бригадой Куйбышева, то белые бронепоезда («Иоанн Калита», «Москва», «Вперёд за Родину» и «Офицер») уходят по жд. пути в сторону Льгова.
   После ухода белых войск из Курска здесь наступил краткий период безвластия и анархии: "...в городе хозяйничали выпущенные на волю уголовные и местные хулиганы, громившие (в который раз!) лачуги на Ендовищенской и Сосновской улицах. На нижнем базаре они взламывали ларьки и мелочные лавки. Тут же бились смертным боем, не поделив награбленное. К вечеру всё стихло. Лишь изредка тишину разрывали выстрелы и пьяные песни разгулявшейся шпаны" — свидетельствовали очевидцы.
   19 ноября 1919 г., на рассвете, конная разведка 78-го стрелкового полка 9-й дивизии во главе с комполка Д.Г. Михайленко (30 сабель) вошла в Курск. За ними вошли в город передовые цепи 5-го полка эстонских стрелков.
   Вслед за передовыми частями в Курск стали втягиваться и основные подразделения Красной армии. Красный эстонский стрелок И. Раба впоследствии вспоминал: "...оркестр впереди, адъютант в сопровождении 25-30 красноармейцев с полковым знаменем за ним, охранение сбоку, вошли в Курск. Под звуки марша «Смело, товарищи, в ногу!» прошли по главной улице города гордой поступью. Рабочие махали нам красными платками".
   Историк Корниловского полка М.Н. Левитов описывает вступление красных в город несколько иначе: "...местные большевики высыпали навстречу, наши сторонники притихли и пали духом. Однако радостной встречи не произошло даже у большевиков, в город вступали латышские части, не говорившие по-русски или по-украински, «ЧЕКА» или «янычары» Ленина, и вместо радостной встречи появился ужас на лицах. Большинство жителей поняли, в ком основная сила Ленина, но было поздно".
   В Курске красные захватили богатые трофеи: "...около 800 железнодорожных вагонов и платформ, 30 паровозов, бронепоезд, эшелон с английскими танками, обмундированием и снаряжением, орудия, пулеметы, боеприпасы, около 2000 пленных, главным образом мобилизованных белыми орловских и курских крестьян. Большинство пленных было захвачено в эшелонах на железной дороге".
   После взятия Курска части 9-й дивизии получили приказ сосредоточиться на линии реки Рать. Личный состав Эстонской дивизии в награду получил по месячному денежному окладу, а 5-й Эстонский полк остался в городе для несения гарнизонной службы. Обязанности коменданта города выполнял сам начдив Я. Пальвадре.
   
   В конце октября 1919 г., под напором 41-й и 46-й дивизий 14-й армии Уборевича, части Дроздовской дивизии, действовавшие севернее Дмитриева, начали медленно отходить на юг.
   28 октября 1919 г. ситуация для дроздовцев резко обострилась. Находившиеся западнее Дмитриева части 5-го кавалерийского корпуса белых внезапно отступили, и красные двинули в прорыв свои войска. Из Дмитриева пришлось спешно эвакуировать 2-й Дроздовский и Самурский полки. Последние подразделения белых уходили из города уже под сильным ружейным обстрелом со стороны противника, сбившего роты дроздовцев, которые прикрывали отход. Город заняли красные части 3-й бригады 46-й дивизии, наступавшие со стороны Севска. 59-й и 66-й полки 7-й дивизии захватывают слободу Михайловка, разгромив 6-ю Дроздовскую батарею.
   29 октября 1919 г. 1-й Дроздовский полк атакует и в 3-й раз захватывает Дмитриев.
   31 октября 119 г. в Дмитриев прибывают генералы А.П. Кутепов и В.К. Витковский. В то же время, подтянув свежие силы, красные перешли в новое наступление на город силами 14-ти полков. В 12 часов дня силы красных атаковали город с трёх сторон: от Крупца, от Севска и со стороны Дерюгина. В течении всего дня шёл ожесточённый бой и только ночью Дроздовцы оставили город.
   
   1 ноября 1919 г. 7-й и 9-й полки 3-й латышской бригады "...с небольшими потерями овладели г. Фатеж и, преследуя противника, выдвинулись на линию дер. Миролюбово". Части 2-й бригады заняли линию Миленино - Глебово восточнее г. Фатеж.
   
   В начале ноября 1919 г. развернулись ожесточённые бои за Льгов.
   2 ноября 1919 г., после недолгой артподготовки, кубанцы и латыши в конном строю атаковали город. Овладев городом и станциею, красные взорвали мост через Апоку и захватили «до семисот пленных, три орудия и много пулемётов», а также «до двухсот вагонов с военным имуществом и обмундированием».
   4 ноября 1919 г. части 1-го Дроздовского полка и кавалерийская дивизия Барбовича, уничтожив заставу латышей у с. Кудинцево, ворвались во Льгов.
   5 ноября 1919 г. выбитые из Льгова латыши нанесли ответный удар, пытаясь восстановить утраченные позиции.
   В ночь на 6 ноября 1919 г. Червонные казаки вновь захватили Льгов. Из донесения В.М. Примакова: «...противник потерял до 500 человек убитыми, 11 орудий, 50 пулемётов, до 200 вагонов со снабжением".
   Отходя из города, 1-й Дроздовский полк, взорвал, согласно полученному приказу командования, ж.д. виадуки под Льговом. В это время командира дроздовцев полковника А.В. Туркула вызвали к телефону на вокзал. С ним говорил командир бронепоезда «Генерал Дроздовский». Он вместе с «Иоанном Калитой», «Офицером» и «Москвой» шёл на Льгов из взятого красными Курска. После взрыва виадуков все четыре бронепоезда оказались в ловушке. Червонные казаки, получившие известие об их безвыходном положении, подтянули свою артиллерию и открыли по ним огонь. Спасти бронепоезда не было никакой возможности, и после совещания было решено их взорвать.
   
   18 октября 1919 г. дивизии Конного корпуса С.М. Будённого перешли в наступление в направлении ст. Касторное. Станцию обороняла группа под командованием генерала В.И. Постовского. В её состав входили Кавказский стрелковый полк (400 штыков), 25-й Смоленский полк (400 штыков), «Волчий батальон» (150 штыков) и Землянский отряд в 150 штыков и 400 сабель. После присоединения к группе 2-го Марковского полка в ней насчитывалось 2750 штыков и 400 сабель. Помимо того, Касторное прикрывали «корпуса Шкуро и Мамонтова». Реально «корпус Шкуро» представлял собой одну 1-ю Кавказскую казачью дивизию в составе 4-х Кубанских полков и Терской конной батареи, общей численностью до 600 шашек при крайне плохом конском составе. Численность конницы Мамантова не превышала 1800 шашек. Общая численность белой кавалерии у Касторное достигала примерно 3000 сабель.
   Силы самого Будённого, помимо его Конного корпуса, включали в себя 11-ю кавалерийскую дивизию Матузенко и Отдельную конную бригаду Н.П. Колесова, а также 12-ю и 16-ю стрелковые дивизии 8-й армии. В целом это составляло 7500 сабель и 5000 штыков при 200 пулемётах и 26 орудиях. Кроме того, с севера на Касторное двигались части 42-й дивизии.
   Если силы красных в ходе боёв увеличивались за счёт подхода частей 11-й кавалерийской и 42-й стрелковой дивизий, то силы белых непрерывно таяли, по причине переброски подразделений на другие участки фронта. Так 1-й батальон 2-го Марковского полка был отозван к Мармыжам. Группа генерала Постовского уменьшилась на 350 штыков и 2 орудия.
   22 октября 1919 г. части Конного корпуса С.М. Будённого вступили в стычки с белыми, оборонявшими ст. Касторное — важный железнодорожный узел.
   23 октября 1919 г. Конный корпус получает приказ, утром следующего дня перейти в наступление с целью овладения ж.д. ст. Касторное.
   "4-я кавалерийская дивизия наносила главный удар противнику через Орехово, Погожево, Котовка с выходом на железную дорогу Стар. Оскол — Касторное с целью охвата противника с юга. 6-я кавалерийская дивизия, тесно взаимодействуя с 4-й дивизией, наступала уступом влево, через жд. тс. Нижнедевицк, Олым, Суковкино, прикрывая корпус от главных сил Мамонтова, — вспоминает С.М. Будённый. — К 16 часам 4-я кавалерийская дивизия с боями овладела линией Семеновка, Горяиново, Плоское, Орехово. Особенно ожесточенный бой разгорелся в районе Орехово".
   Следующие два дня прошли во взаимных атаках и контратаках. На железной дороге Касторное — Воронеж три бронепоезда белых непрерывно обстреливали позиции будённовцев.
   26 октября 1919 г. В.И. Постовский организовал контрудар со стороны ж.д. ст. Касторной, Котовки и Нижнедевицка, перейдя в наступление силами до двух тысяч сабель при поддержке четырех танков и трех бронепоездов. Упорный бой продолжался весь день.
   27 октября 1919 г. части 6-й кавалерийской дивизии красных, под прикрытием пурги, перерезали железную дорогу Воронеж — Касторное и развернули стремительное наступление в направлении г. Нижнедевицк и Ново-Ольшанка. Конные части противника, лишившись прикрытия бронепоездов, начали отходить, прикрываясь крупными заслонами. На рассвете вступила в бой и 4-я кавалерийская дивизия. "С первых же минут завязался исключительный по своему ожесточению бой. Конные атаки следовали одна за другой, артиллерия и пулеметы вели непрерывный огонь. ...Весь день мы с комиссаром корпуса А.А. Кивгелой скакали верхом из бригады в бригаду, из полка в полк, организуя атаки и контратаки, сосредоточивая огонь пулеметов и артиллерии на наиболее угрожаемых участках", — вспоминает С.М. Будённый. В итоге к вечеру основные силы белых отброшены к Нижнедевицку, Суковкино и Касторной.
   30 октября 1919 г. С.М. Будённый получает директиву Реввоенсовета Южного фронта, где его корпусу ставится задача: "По занятии района Касторное, усиленными переходами произвести рейд в тыл противника с целью разгрома его тылов и перерыва железной дороги Курск — Белгород на участке станций Солнцево — Ржава". Конный корпус был сильно измотан упорными боями и новое наступление на Касторную в связи с этим пришлось отложить.
   В ночь на 2 ноября 1919 г. конные части будённовцев стали выдвигаться на исходные позиции. Атаковав на рассвете ст. Суковкино, 4-я кавалерийская дивизия захватила подразделение пехоты и оперативный пункт штаба генерала Постовского, связывающий Касторненскую группу с конницей Шкуро и Мамантова. Станция была буквально забита вагонами, гружёнными боеприпасами. Захваченный в плен штабной офицер дал ценные сведения о численности и вооружении группы Постовского. Подошедший на станцию бронепоезд «Слава Офицеру» захвачен без боя, так как экипаж принял, завёрнутых в бурки будённовцев за казаков ген. Мамантова. У разъезда Благодатинский бойцы 3-й бригады красных захватили ещё один бронепоезд.
   Ожесточённый бой, переходящий в рукопашную схватку развернулся за с. Касторное. В то же время, под прикрытием захваченного утром бронепоезда, 4-я кавалерийская дивизия атаковала жд. ст. Касторное. С севера на жд. станцию наступали части 42-й стрелковой дивизии. Сломав сопротивление белых на участке Смоленского полка, красные захватывают с. Касторное и жд. станцию. Будённый получает донесение Колесова: "Бой сегодня был неописуемый... Пехота вся разбита, взято около полка в плен, бесчисленное множество изрублено, масса трофеев, как то: орудия, винтовки, пулеметы, обозы, кухни и проч".
   3 ноября 1919 г. произошло крупное кавалерийское сражение между будённовцами и частями А. Шкуро, в ходе которого красным удалось значительно потеснить казаков. Белые начинают отступление в направлениях на Тим и Новый Оскол.
   В результате боёв у Касторной, красные захватили (согласно, преувеличенным, подсчётам Будённого): "...четыре бронепоезда, четыре танка, сто пулеметов, двадцать два орудия, десятки тысяч снарядов, миллионы ружейных патронов, тысячу лошадей и около трех тысяч солдат и офицеров, сдавшихся в плен".
   Упорная оборона Касторной сорвала замысел красного командования пустить корпус Будённого в рейд по тылам белых в район Солнцево — Ржава, что позволило войскам ВСЮР упорядоченно отступить из-под Курска. Но главным результатом этих боёв стал окончательный слом системы обороны белых, что повлекло за собой их массовый и спешный отход на юг.
   
   Одновременно с битвой за Касторное шли ожесточённые бои за контроль над железной дорогой, соединяющей эту ж.д. станцию с Курском. Наступление здесь вели части 42-й стрелковой дивизии (начдив И.Х. Паука).
   3 ноября 1919 г. 1-я стрелковая бригада 42-й дивизии заняла Ливны (Орловская губ.), и "...тесня противника в направлении на Мармыжи, продвигалась вдоль железной дороги на Касторное". Линию железной дороги оборонял отряд генерала А.Н. Третьякова, в состав которого входили части 1-го Марковского и Алексеевского полков, державший 30-вёрстный фронт силами пяти батальонов.
   
   Исход боёв у Касторное предопределил и судьбу Кшени. Поражение группы Постовского поставило отряд Третьякова в крайне опасное положение.
   В ночь на 4 ноября 1919 г., несмотря на усиливающуюся метель, Марковские и Алексеевские части, входившие в отряд генерала А.Н. Третьякова, начали своё отступление. Кшень белые оставили без боя.
   5 ноября 1919г. отряд А.Н. Третьякова сосредоточился в районе сёл Верхние Апочки и Рогозцы. Здесь к нему присоединился отходивший из-под Касторной батальон 2-го Марковского полка. Положение отряда было чрезвычайно сложным: "...отряд с трёх сторон имеет противника, с четвёртой — его разъезды". Оценив ситуацию, Третьяков решил выступать в направлении сёл Погожее и Куськино. В Куськино сосредоточились остатки 2-го Марковского полка (1-й и 2-й его батальоны).
   Для успешного осуществления прорыва, по занятой противником территории, ген. Третьяков принимает решение разделить свой отряд на две группы.
   Группа под непосредственным командованием самого А.Н. Третьякова включала в себя 900 штыков (600 марковцев и 300 алексеевцев), 50 всадников и 8 орудий, должна была продолжать начатое движение на запад в сторону Верхосеймья, откуда следовало резко свернуть на юг и выйти к переправам через Сейм. Вторая группа состояла из подразделений 1-го Марковского полка (около 1000 штыков, 100 всадников и 10 орудий) под командованием полковника А.Н. Блейша должна, свернув на север, захватить Тим и тем самым ликвидировать угрозу, нависшую над отступающими.
   7 ноября 1919 г. обе группы выступили в путь. Группа Третьякова успешно достигла Верхосеймья, а марковцы, сбив охранение 3-й дивизии красных вошли в Тим.
   Отход группы Третьякова-Блейша проходил в исключительно тяжёлых условиях. Приходилось прорываться через тылы наступающих красных войск, несмотря на морозы и метели.
   С 4 по 10 ноября 1919 г. отряд прошёл с боями около ста вёрст, нанеся поражение шести полкам 3-й дивизии красных.
   Действия полковника А. Н. Блейша и неожиданный захват Тима сильно озадачили красное командование. Из донесения: "...белогвардейский отряд под командованием генерала Третьякова... начал распространяться на север и северо-запад с явным намерением действовать в тыл 9-й стрелковой и Эстонской дивизиям, чтобы затем вынудить их к отходу от Курска". В связи с этим Реввоенсовет 13-й армии отдал приказ перебросить 9-ю стрелковую дивизию в район Тима, Мантурово и Афанасьевки.
   
   После прорыва 3-й бригады 9-й дивизии под командованием Н.В. Куйбышева к Долгой Клюкве, 3-й Марковский и Черноморский полки получили приказ отступать к станции Солнцево. Марковцы под командованием полковника А.С. Наумова отошли к Старому Черемошному.
   5 ноября 1919 г. стало известно, что красные заняли Солнцево и подорвали железнодорожные пути. После этого Наумов уводит свои силы на Обоянь. Фронт на линии Ржава — Обоянь держали в это время корниловцы и черноморцы. Отступая через Медвенку (Медвенский Колодезь) остатки Корниловской дивизий собираются в Обояни.
   11 ноября 19191 г. на город разворачивают наступление части Латышской дивизии. Оставив в арьергарде офицерский батальон 2-го полка, корниловцы оставляют Обоянь. По пятам за ними следуют части Латышской и Эстонской дивизий. Для организации более успешного преследования противника Эстонской дивизии приданы авиационный отряд и бронепоезд «Мститель Углекоп». Эстонскую дивизию перебрасывают на главное направление. К ней присоединили, 5-й Эстонский полк, нёсший гарнизонную службу в Курске, Отдельную стрелковую бригаду П.А. Павлова, 3-й истребительный авиаотряд, бронепоезда, «Смерть Директории», «Советская Украина» и «Грозный мститель за павших коммунаров».
   9 ноября 1919 г. эстонцы двинулись в направлении Солнцево и далее в сторону Белгорода, преодолевая сопротивление отступающих корниловцев, беря в плен их отдельные группы.
   16 ноября 1919 г. эстонцы нанесли удачный удар по 2-му Корниловскому полку у д. Сухая. Под напором эстонцев и частей 9-й дивизии отступают алексеевские и марковские части, державшие фронт в районе Прохоровка — Короча.
   23 ноября 1919 г. все части Корниловской дивизии сосредотачиваются в Белгороде, откуда на другой день отбывают в Харьков.
   24 ноября 1919 г. части 3-й бригады Эстонской дивизии и 7-й Латышский полк, сломив сопротивление арьергардных подразделений белых, вступили в Белгород. Через четыре дня они были уже в Харькове.
   25 ноября 1919 г. части 2-й дивизии заняли Волчанск. Наступление на Дмитриев вели 41-я и 46-я дивизии 14-й армии. После, окончательного овладения городом, 41-я дивизия двинулась на Рыльск и Глухов, 46-я — на Льгов.
   5 ноября 1919 г. Конный корпус Будённого, продвигаясь вдоль железной дороги Касторное — Старый Оскол, занял ст. Горшечное.
   6 ноября 1919 г.части 41-й дивизии занимают Рыльск.
   9 ноября 1919 г. Старый Оскол окончательно захвачен будённовцами. Здесь на железнодорожной станции скопилось множество беженцев, ставших жертвой откровенного грабежа со стороны красных кавалеристов. В Старом Осколе Будённому стало известно о решении Реввоенсовета Южного фронта создать на основе его корпуса Конную армию.
   10 ноября 1919 г. 1-я бригада 46-й дивизии с боем занимает Коренево.
   11 ноября 1919 г. красные вступают в Путивль
   13 ноября 1919 г. части 46-й дивизии вошли в Суджу.
   18 ноября 1919 г. 2-я и 3-я бригады 6-й дивизии взяли Новый Оскол.
   23 ноября 1919 г. белые без боя оставляют Грайворон и Хотмыжск.
   26 ноября 1919 г. красные вошли в Валуйки.
   2 декабря 1919 г. белых отбросили за Купянск на рубеж Северского Донца и в первых числах декабря территория Курской губернии полностью возвращена под контроль Советской власти.
   
   Отход белых проходил в тяжелейших условиях. "...Курск, Севск, Дмитриев, Льгов — оставлено всё. Взрываем за собой мосты, водокачки, бронепоезда. За нами гул взрывов, — писал А.В. Туркул — ...На железнодорожных путях часто встречаются вереницы теплушек. Их заносит снегом. ...Отход — это отчаяние. Хорошо одеты, тепло обуты советские Лебединский или Сумский полки, их 1-я или 2-я латышские бригады. У нас подбитые ветром английские шинеленки, изношенные сапоги, обледеневшее тряпьё вокруг голов. Отход — отчаяние. Болота, болотные речки. Грязь оттепелей, проклятые дикие метели. Глубокий снег, сугробы по грудь. Ветер то в спину, то в лицо. Едва войдёшь в деревню на ночлег, уже подъём или ночной бой, без сна: красные в деревне. Отходим по мёрзлой пахоте без дорог, в лютую стужу, в потёмках. Падают кони. Там, где прошли перед нами войска, холмами чернеет конская падаль, заносимая снегом. Всё стало угрюмым — люди, небо, земля. Точно из железа. Выедено кругом всё, вымерло. Мы идём голодные, теряем за собой замёрзших мертвецов".
   Трудно приходилось и красным. Сводка политотдела Южного фронта сообщала о состоянии частей 13-й армии: "...3-я дивизия 1-я бригада в боях, настроение повышенное. Красноармейцы раненые остаются в строю. Необходимо пополнение. Комсостав нераспорядителен, недостаток обуви, теплого обмундирования. Продовольствие нерегулярно. ... 9-я дивизия: недостаток 400 пар сапог, 400 шинелей, 200 папах, 300 теплых брюк, литературы. Заболеваний 5 процентов. Продкомиссия бездействует. Красноармейцы довольствуются крестьянами. ...Эстонская дивизия 2-й Эстонский полк: настроение хорошее, снаборганы работают слабо, продовольствие, фураж охотно доставляются крестьянами. Ввиду недостатка папах, теплых портянок были случаи отмораживания ног. Заболевают сыпным тифом...".
   
   Особое отношение у деникинцев было к китайцам, воевавшим на стороне красных, в плен их не брали, уничтожая на месте. "Они зверствовали по отношению к русскому населению, и уланы видели, как они расправлялись с крестьянами в районе Глухова (не лучше их были венгры)" свидетельствовал Н.В. Голицын. Соответственно китайцы слыли особенно жестокими палачами над белыми. Ф.И. Елисеев вспоминал, как в боях под Касторное приказал «докончить» раненого красноармейца только потому, что тот показался ему китайцем.
   Дивизион полковника Кадьяна, прикрывавший отход из-под Дмитриева (Сводно-уланский полк) вступил в бой с 365-м полком красных. Около 150 красноармейцев было убито и ранено. Остальные, около 300, бросились бежать к недалёкому лесу. В это время полковник Кадьян закричал: "Пленных не брать, это китайцы!" уланы носились по полю, коля их пиками и рубя палашами. Но всё-таки трех китайцев, хорошо одетых и вооруженных пистолетами «маузер» взяли в плен и отправили в штаб в Белополье. По всей видимости, это были начальники. Проходя на следующий день через Белополье, уланы увидели, их повешенных у ж.д. станции.
   
   В ходе Гражданской войны в России, противоборствующие стороны при проведении акций устрашения практиковали террор, и в зависимости от политических убеждений он был, как "белый", так и "красный" (см. статью).
   
   В ходе боевых действий, и красным, и белым приходилось считаться с зелёными, действующими в их тылах под лозунгом "Бей красных пока не побелеют, бей белых пока не покраснеют". Одним из подобных формирований была группа атамана Шубы, действовавшая в районе Бахмача, Миргорода, Конотопа, Батурина, Путивля и Коренево. Сам атаман, уроженец Полтавской губернии рабочий Василий Приходько, причислял себя к анархо-террористам «безмотивникам».
   В апреле 1919 г. он во главе отряда в 300 человек присоединился к силам Н.И. Махно в Гуляй-Поле, но затем стал действовать самостоятельно. Под своим началом имел до 500 штыков, 70 сабель при 5 пулемётах. О деятельности Шубы, в письме к В.И. Ленину сообщает Г.К. Орджоникидзе: "В 14-й армии какой-нибудь прохвост Шуба, именующий себя анархистом, нападает на наши штабы, арестовывает их, забирает обозы, а комбрига посылает на фронт под своим надзором для восстановления положения".
   О борьбе белых с Шубой вспоминает Н.Н. Главацкий: «эскадрон поручика Озерова, брошенный... на поимку Шубы, оказался совершенно отрезанным от общей группы и поступил в распоряжение пехоты генерала Кальницкого. В это время трагически погиб действовавший с кирасирами поручик Деконский. Он ночью был окружён в лесу около Миргорода значительной группой из банды Шубы и убит наповал из-за угла. Его люди почти все тоже погибли".
   В октября 1919 г. отряд Шубы крепко потрепал у Путивля Сводно-уланский полк белых, прикрывавший отход 1-й дивизии 5-го кавалерийского корпуса в направлении Глухов — Путивль — Ворожба.
   Отряд Шубы действовал до 1921 г.
   Кроме Шубы, в Курской губернии, действовали зелёные отряды Соболева и Маруси Никифоровой.
   
   После оставления ВСЮР г. Курска стали восстанавливаться советские и партийные органы власти города и губернии.
   20 ноября 1919 г. создан временный орган власти — Губернский революционный комитет (Губревком).
   В течение ноября Губревком создал отделы: губпродком, губземотдел, труда, здравоохранения, народного образования, финотдел, губкож, железнодорожный ревком. Начали функционировать отделы Губисполкома. На предприятиях вновь учреждались фабрично-заводские комитеты. В городе восстановлен классовый паек для обеспечения жителей продуктами питания. Запрещена свобода торговли, разрешенная деникинской администрацией.
   4 декабря 1919 г. восстановлена прямая телеграфная связь Курска с Москвой. Возобновлялось железнодорожное движение по губернии.
   12 декабря 1919 г. восстановлена почтово-телеграфная связь с уездами.
   20 декабря 1919 г. на общегородском собрании коммунистов избран временный Губком РКП(б).
   По мере продвижения Красной армии по территории губернии на местах создавались временные органы управления — уездные ревкомы. Советская власть восстанавливалась командирами и партийными структурами красноармейских частей. В сельской местности вновь начинали функционировать сельсоветы. Имущество жителей губернии, отступивших с белогвардейцами, конфисковалось.
   При восстановлении советской власти выяснилось отсутствие партийных кадров в некоторых местах. В сельской местности партячейки РКП(б) так и не смогли стать самостоятельной силой. В некоторых волостях Курской губернии в конце 1919 — начале 1920 гг., не удалось создать партийные ячейки. Не было коммунистов. Для исправления ситуации применялись экстренные меры. Так, в Фатежском уезде была проведена «Партийная неделя», в течение которой любой желающий из трудящегося населения мог вступить в РКП(б) без поручителей. Советская власть продолжили политику военного коммунизма с продразверсткой. В Курске, приступили к организации продотрядов из рабочих, создано Губернское продовольственное совещание, в уездах создавались упродсовещания, восстановлены структуры по борьбе с мешочничеством.
   В январе 1920 г. план по продразверстке Курская губерния выполнила всего на 2 %, тогда как во многих иных губерниях цифры были значительно выше.
   В начале 1920 г. в губернии начались крестьянские волнения. Недовольство крестьян вызывали продразверстка и мобилизация в Красную армию. Наибольшее количество крестьянских восстаний произошло в Корочанском, Грайворонском, Рыльском и Путивльском уездах.
   В апреле 1920 г. в Грайворонском уезде в крестьянском восстании приняли участие около 700 человек при 7 пулеметах и 300 единиц стрелкового оружия. Его центром стало с. Вязовое. Восстание быстро начало приобретать угрожающий размах. Волновались крестьяне Краснояружской и Ракитной волостей Грайворонского уезда, Миропольской волости Суджанского уезда, Пушкарной, Краснопольской и Славгородской волостей Харьковской губернии. На подавление восстания Советская власть послала: "...полк красноармейцев, прибывший с пулемётами из Курска, кавалерийский эскадрон из Сум, бронепоезд из Белгорода, пехотная рота с двумя пулемётами из Суджи".
   26 апреля 1920 г. красноармейцы заняли исходные позиции у с. Вязовое. Для переговоров с восставшими выслана делегация — "тов. Константинов и тов. Ксентьев, но, не дойдя нескольких саженей до деревни, были встречены ружейным огнём. В селе ударили в набат, послышались звуки сигнального рожка, поднялась стрельба. Карательные отряды перешли в наступление, и после полуторачасовой перестрелки «дружным натиском Курского и Суджанского отрядов» село было занято. Повстанцы бежали в сторону д. Колотиловки, надеясь спастись в пределах Харьковской губернии, но там их уже ожидал Сумской отряд. Повстанцам удалось смять действовавший на левом фланге Грайворонский отряд. Его командир, товарищ Троцкий, убит, а бойцы «поддаваясь панике и увлекаемые одним командиром взвода, красным офицером тов. Пономаренко», обратились в беспорядочное бегство". Это дало части крестьян возможность спастись.
   В ходе подавления восстания "...убито было с нашей стороны 124 человека, а с их (мятежников) — 511 человек". Кроме того, красноармейцы, мстя за своих убитых товарищей, сожгли около 30 домов наиболее активных участников восстания.
   После подавления крестьянского выступления на усмирённые населенные пункты налагались контрибуции. На зажиточных крестьян хутора Хворостянка Корочанского уезда разверстана контрибуция в размере 350 000 руб. В том же уезде после подавления восстания в с. Белом конфисковано более 20 лошадей для пополнения конного резерва милиции.
   В первой половине 1920 г. ситуация в губернии оказалась настолько напряженной, что Губисполком ходатайствовал перед центральной властью о введении военного положения.
   Последним эпизодом Гражданской войны на территории Курской губернии стал рейд Н.И. Махно (см. статью).
   Рост недовольства всех слоев населения России привел к введению В. И. Лениным в марте 1921 г. новой экономической политики и только тогда страна стала оправляться от последствий Гражданской войны.
   
   В октябре 1922 г., с изгнанием остатков белогвардейских и японских войск с Дальнего Востока, закончилась Гражданская война в России. До настоящего времени (2018) число людских потерь в этой войне остается открытым. Общие цифры потерь в Гражданской войне, с учетом эпидемий и голода, оцениваются в 5,4 миллионов человек, более 2 миллионов человек эмигрировало за границу. Экономический ущерб России не подсчитан до сих пор.

Ист.:
История гражданской войны в СССР, т. 1—2, 2 изд., М., 1938 — 1947, т. 3, М., 1957.
Боевые подвиги частей Красной Армии (1918 — 1922 гг.). Сборник документов, М., 1957.
Емельянов С. Н., Зорин А. В., Ильина З. Д., Каплунова И. Г., Кузьмина В. М., Салтык Г. С., Шпилев А. Г. Революция и Гражданская война. — Курск, 2006 / Курский край. Т. IX.